Роман юный французской писательницы о любви. о том, как хрупко и нежно это чувство, как мириады преград на его пути. И самая главная из них — человеческое непонимание, уклонение пренебрегать о себе и приходить в душу другого. «Теперь я понимаю. Мы наивно полагаем, что пара любящих живут только приятель другом и побратанец для друга, что дозволено отгородиться от посторонних, зажить дикарем в свободном и прекрасном несуществующем мире. Однако в каждой любовной истории тайный присутствуют все те, который любил до нас. Они идут зa нами конвоем, пытаются затянуть нас назад, в свою каторжную пучину, нагрузить тяжелой ношей былых конфликтов и обид, натянуть на нас свои страшные маски, пересадить в нашу свежую плоть свои опустошенные, измученные сердца. зa нами по пятам бредут наши матери и отцы, бабки и деды, прабабки и прадеды, и кроме по цепочке…Сами тово не ведая, мы несем на себе, в себе их страхи и тревоги, их злобу и ненависть, их подрезанные крылья и кровоточащие раны, их обманутые надежды и резкий припевчик: все это мы уже проходили и больше на удочку не попадемся. как как бы благоволение – извечная война, беспощадное знание счетов, неумолимое драка зa наследство. Все те, который тихо нашептывает нам на ухо: «Я была первой», вытесняют нас из жизни, занимают наше место, что бы продолжить свою собственную историю, заслоняют собой наши прекрасные горизонты.
Роман ранний французской писательницы о любви. о том, как хрупко и нежно это чувство, как избыток преград на его пути. И самая главная из них — человеческое непонимание, уклончивость пренебрегать о себе и приходить в душу другого. «Теперь я понимаю. Мы наивно полагаем, что два любящих живут только товарищ другом и побратанец для друга, что дозволительно отгородиться от посторонних, отшельником в свободном и прекрасном несуществующем мире. Однако в каждой любовной истории незримый присутствуют все те, который любил до нас. Они идут зa нами конвоем, пытаются затянуть нас назад, в свою каторжную пучину, нагрузить тяжелой ношей былых конфликтов и обид, натянуть на нас свои страшные маски, пересадить в нашу свежую плоть свои опустошенные, измученные сердца. зa нами по пятам бредут наши матери и отцы, бабки и деды, прабабки и прадеды, и кроме по цепочке…Сами тово не ведая, мы несем на себе, в себе их страхи и тревоги, их злобу и ненависть, их подрезанные крылья и кровоточащие раны, их обманутые надежды и резкий припевчик: все это мы уже проходили и больше на удочку не попадемся. как якобы благоволение – извечная война, беспощадное знание счетов, неумолимое борение зa наследство. Все те, который тихо нашептывает нам на ухо: «Я была первой», вытесняют нас из жизни, занимают наше место, что бы продолжить свою собственную историю, заслоняют собой наши прекрасные горизонты.